***
Ротанг шёл во второй линии штурмовых башен. Воины толкали эту огромную конструкцию, а барабанщики задавали ритм, чтобы никто не сбивался с шага. На трёх ярусах располагались стрелки, а на вершине располагался стреломёт. Остальные воины шагали сзади, укрываясь за высокой конструкцией от вражеских стрел. Подобные осадные укрепления вмещали до пяти сотен воинов. Каждый раз, когда Ротанг слышал зловещий свист летящего со стен камня, он надеялся, что тот пролетел как можно дальше от его мобильного укрепления. Хорошо, что в крепости было мало катапульт, и пока они были заняты обстрелом передней линии нападения.
- Скорее бы уж добраться до стены, - мрачно пробубнил кто-то рядом с Ротангом.
Мысли всех воинов были сейчас примерно одинаковы, ожидание тяготило, и каждый хотел, чтобы их башня скорее упёрлась в крепость, а бойцы начали штурм. Когда осадные машины практически вплотную приблизятся к Лорель, из лагеря им на помощь отправятся мобильные отряды на конях и ящерицах для того, чтобы как можно быстрее преодолеть расстояние до крепости, пока на её подступах кипит бой. Таким образом, свежие силы помогут передовым отрядам, связанным боем. Несколько башен должны будут остановиться вблизи от вражеских мерлонов, чтобы лучники, находящиеся в них, прикрыли своим огнём тех, кто будет карабкаться на стены по лестницам или перебираться по откидным мостам с тех штурмовых укреплений, что подойдут вплотную. К тому моменту солдаты из лагеря подкатят катапульты на позиции, с которых они уже смогут начать обстрел второй линии крепостных стен, куда будут бежать защитники. Или прикрывать отступление в случае неудачи, давая возможность основным силам перегруппироваться и устремиться в повторную атаку. О таком исходе никто даже не хотел думать, но тактическая наука его не исключала. В целом план был предельно прост, и он не раз доказывал на практике свою эффективность.
После очередного противного свистящего звука, которые издавали летящие каменные глыбы, раздался жуткий грохот, треск, скрип, скрежет и людские крики. Одна из передних осадных башен покосилась и медленно начала заваливаться набок. Попадание было или слишком точным или чересчур удачным. Спасая свои жизни, с неё на землю прыгали воины, а остальные стали разбегаться в стороны, чтобы не попасть под тяжёлые обломки. Стреломёты со стен отреагировали на это очень оперативно, открыв стрельбу по оставшимся без прикрытия воинам, рассеивая отряд и оставляя лежать на земле с десяток солдат. Выжившие воины стали отступать к ближайшим подвижным укреплениям и присоединились к их отрядам. Ротанг стоял в первом ряду, поэтому битва разыгрывалась буквально перед его глазами. За событиями он наблюдал в небольшую бойницу, что была расположена прямо напротив его лица. Как успел заметить воин, одна катапульта со стены метала камни гораздо точнее второй. Именно она вскоре заставила повреждённую башню, получившую уже несколько прямых попаданий, остановиться. В чём крылась причина прекращения её движения, издалека было не разглядеть. Воины, шедшие за этим укреплением, были вынуждены ждать башню, следовавшую за ними, чтобы укрыться за её стенами и продолжить своё наступление. Из пяти осадных укреплений передней линии уже было потеряно два, остальные продолжали своё неторопливое движение. К этому моменту наступающим силам удалось преодолеть половину своей дистанции, и резервные верховые отряды уже начали группироваться у входа в ущелье. Туда же подкатили баллисты, которые в скором времени дали свой первый залп. К сожалению, их заряды упали слишком близко к крепостной стене, а значит метательные машины нужно было подкатить ещё немного вперёд. Защитники сменили тактику и сосредоточили свои усилия на одной - центральной башне, которая получала повреждение за повреждением, но упорно продолжала двигаться вперёд. Ещё несколько томительных минут ожидания, и баллисты Дома Гангенов смогли открыть прицельную стрельбу по крепости. Три больших валуна влетели в стену, выбивая из неё каменные крошки и пыль. Но старое строение было слишком крепким для того, чтобы рассыпаться под первым натиском. Вскоре баллистмейстеры сосредоточили свои усилия на мерлонах, но их выстрелы пока ложились выше или ниже цели. Центральное мобильное укрепление нападающих неожиданно остановилось, сильно завалившись на бок, не докатившись до стены каких-то сто пятьдесят шагов. Передняя линия наступления наконец-то достигла мёртвой зоны, куда баллисты защитников не могли метать камни, и вскоре до этого места должна была добраться вторая линия штурмовых башен. Ещё несколько тягостных минут, и начнётся штурм. Сто шагов... пятьдесят, двадцать пять, десять. Из-за двух докатившихся до крепостных стен башен хлынули воины с лестницами в руках. Башни отбросили приставные мостики, и первые отряды ринулись по ним вперёд. Их уже встречали ударами копий. В тех, кто бежал внизу, летели стрелы и камни. Завязывался ближний бой. Вторая линия штурмовых укреплений без особых потерь подкатывалась к первой. Увидев это, резервные отряды пришпорили своих коней и ящериц, пуская их в галоп. Штурм начался, и похоже, что крепость должна была пасть именно сегодня. Это стало очевидно для всех атакующих командиров. Тем более, что к вечеру ожидался подход новых отрядов, а через день-другой у крепости должны были появиться основные силы молодого короля. Каждый клан отправил свои резервы к стенам, это сделали все, кроме зверолюдов. Дикари по понятным только им причинам даже не покинули пределов своего лагеря. Открытым оставался лишь один вопрос: «Кто первым поднимет над Лорель свой штандарт?».
Глава 21. Горячий приём.
Бриар никогда не испытывал такого бешенства. Сейчас на его лице застыла гримаса злобы. Его одежда была перемазана кровью и грязью. Он шагал по местами заснеженной дороге, пошатываясь, словно перед этим опустошил пару кувшинов с вином. Воин не замечал слякоть, которая при каждом шаге словно страстная любовница, не желала выпускать его ноги из своих обьятиий. Ненависть, злоба, обида и примеси других негативных чувств разрывали разум бессмертного воина на части. В его сердце не осталось места для любви, он жаждал только мести, которая могла бы утолить чудовищный голод его обиды. Кузнеца он рубил своим мечом очень долго, превратив его труп в окровавленные ошмётки. Под горячую руку Бриару попалось ещё несколько человек, которые пытались его остановить, обезумевший воин убил их всех. Что-то липкое щипало глаза, мужчина провёл по лицу рукой в попытке вытереть пот, но ладонь окрасилась в бордовый цвет, видимо, всё же кто-то сумел достать его своим ударом. Но это было сущим пустяком для человека, жившего целую вечность. Пьяный кузнец сполна ответил за свои слова, сейчас оставалось добраться до дома и поставить точку в истории своего позора.
- Бриар, стой! - окликнули воина два стражника, которые догнали его на узкой улочке. Ещё трое встали перед ним с обнажённым оружием, преградив ему путь. Было видно, что они сильно нервничали, опасаясь разгневанного воина.
Всего в их городке было десять стражников, которые следили за порядком и выполняли все поручения бургомистра, бывшего в этих краях абсолютной властью для жителей.
- Прочь с моего пути, - прорычал Бриар, удобнее перехватывая свой меч, - клянусь, если вы сейчас же не отойдёте в сторону, я вас всех убью!
Говоривший с ним стражник нервно сглотнул слюну, и казалось, что звук от этого был слышен на несколько шагов вокруг. Стало понятно, что просто так он не сдастся и поединка не избежать. Воины, осторожно взвешивая каждое своё движение, стали подбираться к Бриару.
- Ещё раз прошу тебя... - стражник начал очередную попытку уговорить воина и решить всё мирным путём, но его прервал выпад Бриара.
Бессмертный воин яростно атаковал тех, кто преграждал ему путь. Они могли спасти себя, если бы были поумнее и позволили ему спокойно пройти, но нет. Глупые люди иногда не понимают, когда стоит остановиться ради того, чтобы сохранить свою жизнь. Бриар рубил и колол, парировал и отвечал на удары. Ему казалось, что тело само двигалось, в то время как разум сгорал в пламени гнева. Через несколько мгновений всё было кончено, поверженные охранники умирали возле его ног. Их последние вздохи он оставил позади, широкими шагами сокращая расстояние до своего дома. Воин с силой оттолкнул дверь и ворвался внутрь помещения вместе с ледяным ветром. Его жена испуганно забилась в угол, прижимая к своей груди их сына.